Статьи

В. С. Борисов

Символика Московского Кремля в свете учения Н. Ф. Фёдорова

За двадцать пять лет работы над текстами своего учения Н. Ф. Фёдоров так окончательно и не остановился на одном из сформулированных им наименований, которых можно насчитать до трёх десятков.

Темой данного небольшого исследования является вопрос, почему Н. Ф. Фёдоров однажды своему учению дал название «Кремлёвско-пасхальный вопрос».

Символическое и этимологическое родство русских слов «Кремль», «Крест», «Воскресение» и «Красота»

Слово «кремль» относится к разветвлённому кусту русских слов, происходящих от корневой основы-морфемы «кре-» и «кра-».

На этой корневой основе с помощью разных суффиксов вырастают как бы разные понятия, но они естественно пересекаются гранями своего смысла.

Само слово «Кремль» имеет сразу три значения:

1) внутренняя городская крепость;

2) плотная, твёрдая смолистая древесина;

3) оружие, сделанное из твёрдой смолистой древесины.

Вспомним, что первоначальный Кремль в Москве и был выстроен при Юрии Долгоруком из хвойных брёвен, а при Иване Калите из крепких и твёрдых дубовых.

Но в Пскове, в отличие от Москвы, однокоренным с «Кремлём» словом называли «Кремь» и «Кромь», не внутреннюю, а внешнюю городскую крепость, примыкавшую к Детинцу.

Московское укрепление называлось помимо слова «Кремль» ещё и словами «Кремельник» и «Кремленик». И была также форма, без мягкой огласки суффиксами «-ель» и «-ле», которая звучала более твёрдо как «Кремник».

Корневая основа «кре-», послужившая для обозначения твёрдых качеств растительных пород (крепкий, крепость), естественно подошла для обозначения этих качеств и земнородных пород, и дала слово «кремень». Но кремень служил для высекания спасительного и животворного для людей огня, был кресалом. Так корневая основа «кре-» оказалась причастной не только для отражения качества твёрдости, но свойств и огня. Он вспыхивает от кресала.

Но вспомним, что растительные породы, особенно твёрдые, то есть древесина, тоже служат источником огня. Быстро вспыхивают.

Твёрдость проявила себя своей огненностью. Возник новый корень «крес-» и его синоним «крас-». И оказывается, что русские слова «Кремль», «Кремник», «Кресало» — слова глубоко родственные и по внешней форме, и по смыслу.

Конечно, уместно здесь вспомнить и слово «крест» с его многозначным смысловым наполнением — оберег, охрана, пересечение противоположностей, средокрестие, знак Солнца, Судьба, Распятие, Воскресение, Спасение, Древо Жизни.

От корня «кресс» («кръсъ») рождается слово «красный» («кръсный») и его двойник — синоним «красный». «Красный» или «Кросный» означает критическую точку, критический поворот, предел, солнцеворот, т. е. решительное изменение хода космического порядка. И это решительное изменение состояния космоса связывается с огнём космического светила — Солнца.

От корня «крес-» («кръсъ») рождается глагол «кресити», означающий «воскресити», «оживить». На это уже обращал внимание уже сам Н. Ф. Фёдоров.

Весенний «Кресный» поворот Солнца, поворачивающего свой ход на лето, воскрешает природу. Она просыпается к жизни, к своему цветению, к красоте.

Сам глагол «кресити» (воскресити, оживить) в силу своего происхождения включает в свою семантику мотив искрения, возникания огня, жизни, противостоящему холоду смерти и решительно выводящего человека к теплу и свету жизни.

Слово «Кресный» (кръсный), породившее слово «Кресение», имело и своего двойника «красный». И это синоним оживления вспыхнул новым огнём, новыми понятиями, новыми словами: прекрасный, красивый, красота.

Как крепость, Кремль защищал русских людей от смертельных врагов, был в буквальном смысле щитом от смерти, спасающим и позволяющим восстановить в будущем жизнь.

Сердцевиной же христианской (крестьянской) истины является вера в победу над смертью. Символ веры Православия так и заканчивается: «чаю воскресения мертвых. И жизни будущего века».

Красота Кремля

Своеобразие Московского Кремля заключается в его предназначении как общерусской твердыни-крепости, в отличие от западных и восточных замков, которые служили, преимущественно, если не исключительно, для защиты правителя и его приближённых. Именно этим объясняются грандиозные размеры Московского Кремля.

Резко отличается художественный облик Московского Кремля от всех замков мира из-за метаморфозы, которую он пережил, когда в XVII веке все его башни «красоты ради» выросли в два раза, ибо были надстроены декоративными ярусами и шатрами, и обрели торжественный, триумфальный, нарядный и праздничный вид.

Ни один замок мира такого принципиального преображения не знал!

Только Московский Кремль из суровой твердыни преобразился в архитектурный рай. Недаром даже для европейского сознания художественный облик Московского Кремля стал символом и синонимом Красоты.

Так, например, английский учёный Чарльз Коркодейл в своей книге, посвящённой истории европейской архитектуры, описывая византийскую, дал ей такие определения: «непревзойдённая утончённость», «роскошь», «изысканность», «великолепие и пышность», «имперское величие», «декоративное великолепие», но «в формах, приемлемых для христианской православной церкви». Более того, он особо отметил «религиозный мистицизм» и «абстрактный символизм», которые были мощными «дополнительными источниками декоративного великолепия». И, наконец, английский исследователь прямо указывает, что «эффектный вид… византийской архитектуры… напоминает Московский Кремль».

Таким образом, по общему мнению, Московский Кремль и Красота — понятия нерасторжимые.

Превращение суровой крепости в великолепный архитектурный рай произошло в Москве далеко не случайно. Ведь искания Справедливости и Красоты — основная черта, главный ориентир русской души.

Недаром более 1000 лет назад решающим аргументом в пользу выбора Русью православия стал критерий Красоты, помимо Добра и Истины. «Красоты той забыть мы не можем», — сказали о православном богослужении в Константинополе послы-эксперты, изучавшие ислам, католицизм и православие, и оценивавшие веры по заданию Великого киевского князя Владимира Красное Солнышко. «Здесь истинный Бог пребывает!» — был их вердикт.

Красота, как фундаментальное (спасительное и воскресительное) явление жизни породило в русском языке огромное количество однокоренных слов. Академический словарь русского языка XII–XVII веков указывает более ста таких слов. Для сравнения английский, французский, немецкий словари содержат в десять раз меньше подобных слов.

Не случайно уже позже в русской культуре укореняется мысль великого нашего писателя Фёдора Достоевского: «Мир спасёт красота».

Кремль — защита Мира и его Щит

Но символика Московского Кремля многозначна. Исторически Московский Кремль был центром собирания и единения русских и иных земель и народов в целях защиты от смертоносной силы внешних врагов.

Идея единения вокруг Московского Кремля отлилась в незабываемую картину многоглавия Соборной площади. Многоглавие было художественно-символическим открытием, откровением и излюбленным приёмом зодчих средневековой Руси. Оно наглядно и эффектно видно и когда находишься внутри Кремля, в центре Соборной площади, и когда смотришь на Кремль из-за Москва-реки или других высоких точек Столицы.

Защита от смерти достигалась и путём создания огромной всенародной крепости-твердыни, и путём объединения земель, и концентрацией всех сил и ресурсов во властной руке русского центра. Именно эта концентрация власти помогла привести к умиротворению распрей и междоусобиц, как среди русских князей, так и у других народов. Это же усмиряло и умиротворяло агрессоров со всех сторон света.

Поэтому Московский Кремль — это символ межгосударственного, межэтнического умиротворения. Это символ борьбы за мир, а не только отпора нападениям с Запада, Востока и Юга, символ внутреннего и внешнего порядка и справедливости. Эта роль фактически, символически прослеживается на протяжении всего многовекового существования Московского Кремля, начиная от изначальных времён. Она видна и во время становления Руси, и в борьбе с Ордой, и в польско-литовско-шведскую оккупацию в Смутное время, и в Отечественную войну 1812 году против «двунадесяти языков», и во время интервенции Антанты, и в эпоху великой борьбы и победы над немецко-фашистскими захватчиками, и в холодную войну, и в период борьбы за мир во второй половине XX века… До сих пор в России и мире живёт надежда, что Московский Кремль снова станет великим объединителем и умиротворителем.

Вот почему Московский Кремль называют «алтарём мира», а Москву «храмом мира». Недаром в XIX веке именно из Москвы впервые в мире прозвучали призывы к международному разоружению (инициатива Николая II по созыву Гаагской конференции по разоружению). Этот факт Н. Ф. Фёдоров горячо приветствовал.

Постоянная защита от смертоносных сил войны не случайно привела к идее зримого воплощения борьбы со смертью и окончательной победы над нею через возрождение и всеобщее воскресение. Это было с блеском реализовано в символическом, архитектурно-градостроительном облике Московского Кремля, сердцем которого является Успенский собор. В успенском мышлении главными являются антимортальный и воскресительные аспекты. Вот почему Успение Пресвятой Богородицы называют «Второй Пасхой»*.

[* 1) В. С. Борисов. Кремль и Успение, "Домострой", 1991, № 4 стр. 8

2) Н. Лисовой. Песнь Успенская. В книге "Три Рима", М. Олма-Пресс, 2001, стр. 445-452

3) В. С. Борисов. Адреса Н. Ф. Фёдорова. В сб. "Философия бессмертия и воскрешения", Вып. 1, М. Наследие, 1996, стр. 251-255]

Кремль и путь в Космос

Размышляя ещё в 50-х годах XIX века о выходе человека в космос, Н. Ф. Фёдоров заметил, что «ширь земли русской распахнута в космос». Поэтому и «первый человек, поднявшийся в космос, будет русским». Им оказался русский красавец-смельчак, Юрий Алексеевич Гагарин. Невероятно, загадочно, но настоящая фамилия Н. Ф. Фёдорова тоже Гагарин. Он незаконный сын князя П. Гагарина и дворянки Е. Ивановой.*

[* В. С. Борисов. Кто же была мать Н. Ф. Фёдорова. Альманах "Памятники Отечества", 1989, № 1, стр. 104]

Московский Кремль издавна был собирателем, музеем не только священных предметов, ювелирных сокровищ и произведений искусства, но и лучших образцов оружия. В XX веке перед его башнями стали представлять и научно-технические достижения, прежде всего оборонные. Вполне естественно, что после полёта в космос в Кремле был совершён и специальный символический акт — Ю. А. Гагарин посадил в Кремлёвском саду особое дерево. И назвали его — Дуб «Космос».

Таким образом в Московском Кремле с помощью двух Гагариных, одного провидца космического будущего, другого первого лётчика-космонавта, сошлись воедино Земля и Небо.

Стоит дуб, посаженный Ю. А. Гагариным напротив величественной и мощной колокольни Ивана Великого, которая одновременно является церковью во имя преподобного Иоанна Лествичника. Этот монах получил своё прозвище по названию своей книги «Лествицы» (т. е. Лестницы). В этой книге Иоанн описывает символические ступени лестницы, восходящей к Отцу Небесному, к Богу, в Небо, в Космос.

Сама колокольня-церковь относится к Успенскому собору, освящённому во имя Пресвятой Богородицы, именуемой также «Лествицей на небеси».

Итак, в Московском Кремле как бы начинается Лестница на Небо, а Космос- Воскрешение-Бессмертие суть ступени к Богу, у которого «смерти нет».

Таким образом священный смысл Московского Кремля предопределяет его роль мирового центра борьбы со смертью, высшую земную инстанцию по организации молитв и трудов в общем деле воскрешения. Кремль прогностически должен быть штабом борьбы со смертью, а залог тому — обетование Пресвятой Богородицы, которая «в Успении мира не оставила» и по откровению святых провидцев избрала нашу страну своим последним уделом на Земле.

В этом суть ответа на Пасхально-Кремлёвский вопрос.

Символика Соборной площади Московского Кремля

Помните хватающие за душу знаменитые строки Марины Цветаевой:

«У меня в Москве — купола горят,

У меня в Москве — колокола звонят,

И гробницы в ряд у меня стоят, —

В них царицы спят и цари.

И не знаешь ты, что зарёй в Кремле

Легче дышится, чем на всей земле».

Поэзия — это не преувеличение, а точное определение сути. Именно жизненная точность вызывает наш трепет перед поэтическим словом.

Оказывается, Цветаева точно описала, что видели её глаза в Кремле.

Высокий холм, как «державным венцом», опоясан лентой зубчатой стены и островерхих нарядных башен. На лбу холма, на его маковце, как алтарь возвышается многоглавая Соборная площадь с золотыми куполами.

Возглавляет сонм куполов колокольня Ивана Великого.

Жаром золота облитый, гудел Иван Великий, открывая на Пасху знаменитый звон одновременно всех сорока сороков московских церквей. И призывно разносился этот пасхальный благовест над Архангельским собором, где покоятся русские цари, и над Вознесенским монастырём, где до его разрушения в советские годы спали русские царицы.

В том виде, в каком сейчас пребывает Соборная площадь, она оформилась в XVII веке.

Организуют Соборную площадь 9 церковных зданий и одно светское — Тронный зал русских монархов — Грановитая палата.

Но из девяти церковных зданий Соборной площади из-за реки, с центральной оси Кремля, лучше всего видна троица соборов и архитектурный стержень — столп Ивана Великого. Причём троица наиболее воспринимаемых соборов является главной по назначению, ибо в них совершались важнейшие этапы жизни московских царей: в Благовещенском соборе Цари Русские крестились, в Успенском соборе — венчались на царство, в Архангельском соборе находили вечный покой — хоронились. Всё было рядом.

«Три собора златоглавы,

Где блюстителей державы

Над священною главой,

В их судьбе разнообразной

Три венца сияют разно —

Царский, брачный, гробовой».*

[* В. С. Филимонов, «Я не в Аркадии — в Москве рождён, М. «Московский рабочий», 1988, стр. 237.]

Главной определяющей чертой художественного образа Соборной площади Московского Кремля является устремлённость вверх, в высь, в Небо, в Космос.

Все линии, рисующие художественный силуэт ансамбля площади, ориентируют глаз вверх. Это особенно наглядно видно в венчающей части храмов — в композиции куполов. Все купола заканчиваются килевидным образом, то есть, утоняясь, тянутся вверх и создают впечатлении парения над землёй, над зданиями.

Тема вознесения и парения, ориентации вверх, в Небо, в Космос, к Богу закрепляет образ величавого столпа Ивана Великого.

Этот художественный образ явился результатом реализации особого замысла.

В чём он заключается?

В уставной литературе Русской Православной Церкви в разделах, посвящённых устройству храмов, пишется следующее:

«На крыше храма устраивается иногда один, иногда несколько куполов (башен с выпуклою или остроконечною крышею) как указание на то, что христиане должны отрываться от привязанностей к земному и стремиться к небесному». *

[* Соколов. Устав Православного богослужения, Париж, 1922 (?) стр. (?)]

Пафос Соборной площади заключается в порыве к Небу, к Высшему, в Космос, к Богу, к Царству Небесному.

В структуре художественного замысла Соборной площади Московского Кремля определённое значение заняла и сакральная числовая символика. Числа 3, 9 и 40 — особые. Священные и знаменательные, они не раз встречаются в Священном Писании.

На 3-й день воскрес Иисус Христос.

На 3-й день воскресла Божия Матерь.

Православный Бог един в трёх лицах.

По Своём Воскресении Господь наш Иисус Христос 9 раз «был видим глазами и осязаем руками человеческими»*.

[* Ф. Фарар. Жизнь Иисуса Христа. СПб, 1893, стр. 574]

Небесная иерархия небожителей имеет 9 ангельских чинов 3 ступеней

Моисей 40 дней пробыл на Синае.

Пророк Илья 40 дней пробыл в пустыне.

Спаситель тоже пробыл 40 дней в уединении.

На 40-й день вознёсся Христос по Воскресении.

Число 40 в Священном Писании всегда связано с искушением и возмездием.

Главными на Соборной площади Московского Кремля являются три собора. Образуют всю площадь девять церковных зданий, а среди них Благовещенский собор имеет девять глав, что символизирует девять ангельских чинов. Девятиглавие этого храма служит как бы залогом того, что все девять ангельских чинов заступятся за русских крещёных царей, за Московский Кремль, за русский народ.

Общее число всех куполов на Соборной площади — 40.

Все эти три числа (3, 9, 40) имеют особое значение в судьбе усопших: на третий день хоронят, на девятый и сороковой день поминают, заказывают сорокауст.

На сороковой день устраивают особые поминки усопшим, ибо считается, в этот день душа усопшего окончательно покидает земные пределы и, если достойна, удостаивается Царствия Небесного.

И в связи с метаморфозой усопших на сороковой день особое значение имеет Успение Пресвятой Богоматери, в связи с которым сложилась особая система идей, названная философом Н. Н. Лисовым «успенским мышлением».

В Успенском мышлении, как видно в иконописи XV-XVII веков, помимо темы оплакивания апостолами усопшей Богоматери, развивается и занимает векторное положение тема её Воскресения и Вознесения во плоти на небеса.

Эта тема в пространных редакциях иконографии Успения Божией Матери реализуется в средней части иконы.

Над лежащей в тёмных ризах на смертном одре Марии изображён стоящий в небесной славе Спаситель со спелёнутыми белыми пеленами ребёнком на своих руках. Этот младенец — душа Божией Матери, которую принимает Христос.

А ещё выше, в центре иконы в кругах небесной славы изображается сидящая Мария, но уже в белых ризах. Она поддерживается двумя Архангелами.

И в самой верхней части полукругом изображены Врата Рая.

Согласно церковным представлениям, после Воскресения Христа первый человек, который воскрес после искупительной жертвы, была Мария. Именно её архангелы Гавриил и Михаил встречают у Врат Рая как первого представителя рода людского, удостоившегося обожения.

Поэтому образ Богоматери сопровождается двумя архангелами — Гавриилом и Михаилом.

И эта важнейшая идеологема Успенского мышления нашла воплощение в разработке плана Соборной площади.

Из-за Москвы-реки, с главной точки зрения, видны лучше всего именно собор Богородицы (её Успения), фланкируемый соборами Благовещенским и Архангельским, то есть внутренним оком нам как бы предлагается видеть Богоматерь, сопровождаемую архангелами Гавриилом и Михаилом (Успенский собор — Мария, Благовещенский — Гавриил, Архангельский — Михаил).

Благовещенский собор посвящён событию, в котором активным действующим лицом был Архангел-Благовестник Гавриил, сообщивший Марии, что от Духа Святого непорочным путём зачнёт Спасителя мира — Иисуса Христа.

Архангел Гавриил и Михаил играют исключительную роль в замысле спасения мира, ибо были главными исполнителями Божиих предначертаний.

В связи с этим в Православии получил широкое распространение тип иконы Богоматери, на которой слева и справа часто изображаются два Архангела. А на острове Крит даже построили церковь «Панагия Ангелоктиста», что значит «Всеблагая Ангелосданная». Именно в соответствии с этой идеей размещены три главных храма на Соборной площади Московского Кремля, давая архитектурное воплощение иконной программы.

Эта идея находит воплощение на Соборной площади и в виде фрески. Над южным порталом Успенского собора, то есть на парадной стороне, изображена Богоматерь Владимирская, и слева и справа от Неё Архангелы Гавриил и Михаил в рост.

Но идейно-художественный строй Соборной площади имеет несколько уровней воплощения и прочтения.

1) С парадной точки зрения из-за Москвы-реки.

2) С точки зрения символики священных чисел.

3) С точки зрения содержания наружных фресок.

4) С точки зрения посвящения престолов.

К сожалению, до сих пор, кроме анализа содержания наружных фресок, наши исследователи не обращались ни к анализу числовой символики, ни особенной храмографии* Соборной площади, не увязывали посвящение престолов Кремля с идеями Успения и Воскресения.

[* Храмография — неологизм, созданный подобно терминам «иконография», «агиография». Сочетание русского и греческого корней — не новость. Вспомним слово «Санкт-Петербург», где сочетаются латинский, греческий и немецкие корни.]

А между тем храмы, образующие Соборную площадь, посвящены:

1) Божией Матери — Успенский собор.

2) Ризам Мари, оставшимся по Воскресении и Вознесении её — Ризположенская церковь.

3) Спасителю — Верхоспасский собор.

4) Двенадцати апостолам — Собор двенадцати апостолов.

5) Архангелу Гавриилу — Благовещенский собор.

6) Девяти небесным чинам — Благовещенский собор.

7) Архангелу Михаилу — Архангельский собор.

Заметим, что вышеприведённый список перечисляет все образы, изображённые на иконе Успения Пресвятой Богородицы.

Другими словами, Соборная площадь Московского Кремля есть ничто иное, как воплощение архитектурно-градостроительными средствами иконографии Успения Богоматери, то есть Священная площадь Кремля — это архитектурная икона Успения и Воскресения Божией Матери.

Воскресенский аспект является частью Успенского мышления. Со словом «Успение» в русском православном сознании связывается не только смерть, но и победа над смертью. Вспомним однокоренное русское слово «Успех».

Обратим внимание, что в тропаре на праздник Успения Пресвятой Богородицы Она названа «Мати сущи Живота, и молитвами Твоими избавляеши от смерти…»

В кондаке же на этот праздник прямо утверждается «В молитвах неусыпающую Богородицу… г р о б и у м е р щ в л е н и е не удержатся».

Развитие успенско-воскресительного мышления на Руси привело естественно к идее построить в Кремле грандиозный Воскресенский собор на Соборной площади как главный храм Московского Патриаршего Престола. Эта идея возникла в XVI веке, «когда в сонме древних патриарших кафедр появилась ещё одна — Московская»*.

[* «Под патриаршим омофором. К 400-летию установления Патриаршества на Руси», Изд. отд. Московской Патриархии, М. 1989, Буклет.]

Новый храм должен был превзойти свой прототип — Воскресенский храм Гроба Господня в Иерусалиме.

Для того, говорят, и была осуществлена в 1600 году повелением Бориса Годунова надстройка столпа Ивана Великого, ставшего надолго самым высоким сооружением на Руси.

Но построен был чаемый Воскресенский храм полвека спустя, не в Кремле, а недалеко от Москвы, на берегу реки Истры, где сама природа, казалось бы, создала условия для строительства Русской Палестины.

Патриарх Никон задумал повторить не просто копию храма Гроба Господня, но воссоздать топографически все евангельские реалии — священные места земной жизни Спасителя с помощью ландшафта, архитектуры и градостроительных приёмов: создать пространственную икону Святой Земли и икону Небесного Града, виденного в Откровении Иоанном Богословом.

Так возникла, по словам И. Грабаря, самая пленительная архитектурная сказка, которую знало человечество — Новый Иерусалим.

От иерусалимского храма Никон взял только планировочную схему. Сам же облик Нового Иерусалима навеян, прежде всего, образами русского зодчества: многоглавого собора Василия Блаженного и многоглавой Соборной площади Московского Кремля, с их богатой и сказочно многоцветной отделкой фасадов, с большими ажурными крестами, с изысканнейшими линиями русских куполов.

Многоглавый, златоглавый, разноцветный, сложный по силуэту Новоиерусалимский Воскресенский монастырь более похож на Московский Кремль, чем на строгий, одноцветный, скупой на декор Воскресенский собор Гроба Господня в Иерусалиме.

Новый Иерусалим превратился в Новый Кремль Святой Руси, в Воскресенский Кремль, образ Рая на Земле, так любимый Н. Ф. Фёдоровым, который часто посещал эти места как паломник.

Таким образом, Московский Кремль как архитектурная икона Успения и Воскресения оказал исключительное влияние на русское сознание.

Архитектурная символика Московского Кремля вместе с новозаветной литературой послужила основным источником конструирования ошеломляющего учения о воскрешении людей, о победе над смертью, которое разработал гениальный русский мыслитель Н. Ф. Фёдоров.

«Торжеством над смертью»* назвал Николай Фёдорович Московский Кремль.

[* Н. Ф. Фёдоров. Сочинения, М., 1982, стр. 208]

Московский Кремль для Федорова явился ключевым образом и олицетворением сокровенных чаяний людей и понимался им как «Алтарь мира». Дело дошло до того, что Фёдоров в попытках отыскать самое точное название для своего проекта Победы над Смертью, пришёл к мысли назвать его «Кремлёвско-Пасхальный вопрос»…

Телефон: +7-918-420-40-34, e-mail: elenarazina22@mail.ru, www.tri-edinstvo.ru